11 октября(воскресенье)2015 г. в 18:00 Фонд Булата Окуджавы и Культурный Центр "Дом Булата" на Арбате Елена ФРОЛОВА, Александр МИРЗАЯН, Сергей СТАРОСТИН "У Лукоморья". Русская песня от Бояна до Окуджавы. Билеты: 500 руб. Проезд: Проезд: м. «Смоленская», Плотников переулок, д. 21, стр. 1 (за спиной памятника Булату Окуджаве). Касса находится на 3-ем этаже. Справки по телефонам: +7 (499) 241 55 18 +7 (909) 999 18 18.
Русская поэзия, духовный стих, авторская и народная песня в жизни и
культуре современного человека.
Вот написала название – как бы обозначив координаты будущего
размышления – и остановилась, огляделась… вздохнула… Кажется, что для
большинства наших современников в их обыденном существовании и борьбе за
выживание нет ни поэзии, ни народной, ни авторской песни, а есть только то, что
успевают до работы и после нее увидеть по телевизору…
Значит, есть еще и Невидимая Россия. Как Китеж-град. Для кого-то легенда, а для
кого-то самая главная реальность, без которой никакое выживание и смысла не
имеет.
Наверное, надо было обозначить сие размышление — Невидимая Россия.
Но и это не совсем так. Вспомним Хармса с его рассказом об оптическом обмане:
стоит только снять с глаз телевизионный перископ – и ты понимаешь, что до сих
пор просто был слеп, но не от природной слепоты, а от того, что не ту оптику
примерил на себя.
Впрочем, не стоит все грехи приписывать масскультуре. Тут у
каждого своя судьба и своя тропинка. Мне кажется, что нынешняя Россия – это тот
же лес дремучий, но с несметным количеством тропинок в разных направлениях. И
умение пользоваться интернетом как культурным или духовным навигатором многим
помогает хотя бы начать искать свой путь. А там уж, кого куда он приведет.
Сказочка все так же начинается, только клубочков теперь много стало, да и
волшебное блюдечко с золотым яблочком уже не антикварная редкость, а
естественная часть интерьера для каждого человека.
Но реальность встречи с местом, с людьми, с человеком, даже если она не всегда
совпадает с ожиданиями, все равно сильнее любого представления о ней. Даже
сказочного.
Думаю, что никто кроме нас самих не может и не должен строить наши корабли с
Алыми Парусами. Господь дарит нам встречи с теми, кому всегда хочется что-то
подарить из самого сердца. Важно, чтобы было то, что можно оттуда добыть…
Песня – главная добыча и главный дар на этой земле! Я даже не представляю,
чтобы было с нами, если бы не Песня! Жили люди и в ледниковый период — и
выжили…. Без солнца по полгода живут – и выживают. Но без песни… не знаю… Может
и можно…. Не пробовала и не хотела бы пережить такой опыт.
И пока нет такой необходимости… Молчание – это тоже песня… Внутренняя молитва…
Собственно говоря, когда есть это внутреннее, тогда совсем не
важно поэзия это или песня, авторская или народная, просто музыка, или просто –
свет… Наверное, тогда и размышлять не о чем… Да вот хотелось бы как-то
договориться с миром, чтобы радуга радости была видима и доступна каждому, ведь
солнце всем светит…. И песня поется для всех. Через человека – людям! Миру!
Конечно, можно сидеть дома, читать любимые стихи вслух или про себя, сочинять
песни и находиться в полной гармонии и абсолютном счастии, ведь нет более
ликующего состояния на этой земле, чем в момент творчества! Правда ведь?! «Так
что же тебе надобно, старче?! Что еще?» — «Да вот старуха-совесть заела… не
дает мне, старику, покоя… Требует… требует… требует… Не для себя ведь!» — «А то
для кого же?» — «Да вот и не знаю… В этом-то и дело».
Оно, вроде как, и лично твое, имеешь право и не делиться, а поделиться хочется
– ну хотя бы потому, что устроен так человек: одному как-то теснО и радоваться
и грустить. Наверное, потому и появилась у нас песня, чтобы было общее
переживание или переживание — общим. Ведь песня ежели цепляет душу, то всех
зацепленных родственниками делает. Разве не так? Только у разной песни разные
семьи получаются. Так вот у нас, в России нынче и происходит: все по своим
родовым поместьям сидят, и друг к другу в гости не наведываются. А зачем? Тут
вот у нас, смотри-ка, костры, песни, лес, походы… А у нас-то тут деревня,
хороводы, балалайки, гусли – красота… И своей-то красоте не успеваешь
налюбоваться, не то, что на ближайший холм подняться и других посмотреть да
послушать…
Это я к тому, что слишком много всего у нас, у русских, самим-то
трудно разобраться… Вон эта авторская песня. Сколько разных фестивалей, поющего
люду, авторов, исполнителей — жизни не хватит на всех фестивалях поперебывать и
всех переслушать… А фольклор… И вовсе что-то необъятное. В этой области
так поют, в той – по-другому. Тут – своя традиция, там – своя. А обрядовые
песни, а лирические, а духовный стих… А плясовые-то! Эх, сколько всего! Глаза
разбегаются, уши уже не слышат… А жаль. Что делать-то?
А еще романсы… российский джаз… всякие-превсякие музыкальные и не совсем –
новые и новейшие волны… Закачаешься…
И как во всем этом разобраться? Ведь это все – моя родная куль тура, о которой
я хоть что-то должна знать… уж понять – ладно – это еще никому не удалось…
А еще ведь европейская культура… А потом там – мировая…
И вот я – перекати-поле – ни о своей культуре ничего не знаю, ни к другой никак
не прибьюсь, даже, если хоть что-то узнаю о ней от чужих…
Это я о себе, конечно. Наверное, не у всех такая вот история… Но мне лично
очень хочется хоть не на долго остановиться в этом бессмысленном бесконечном
катании по мировым пространствам, и зацепиться за что-то родное, реальное, не
агрессивное: за дерево, за какой-нибудь клочок земли, врасти и самой деревом
стать… К небу тянуться, крепнуть, кроной кивать, шелестеть, протягивать свои
окрепшие руки-ветки для птиц-певуней и их хрупких домиков с нежным писком
птенцовым.
Вот и стараюсь расту, крепну, пытаюсь корнями подтянуться к разным
тропинкам, чтобы встать на пересечении и дать тень путникам… Авось увидят друг
друга барды и фольклористы, поздороваются, посидят в тенечке, от зноя уставши,
разделят трапезу да споют друг другу песни свои, — глядишь какой новый
причудливый узор и завяжется в нашем песенном мире. Почему бы и нет?!
Не знаю, что из этой новой затеи получится, а только очень бы хотелось, чтобы
произошел такой разговор на одном нашем родном русском наречии между путниками
из разных песенных и культурных весей… Правда, не факт, что предводители
направлений услышат друг друга, — ведь так и не получился, например, разговор у
Ахматовой с Цветаевой. Хотя, казалось бы, уж ближе людей и не было в культуре…
Но одна — Подземная Царица Персефона, другая – Небесная жительница рыщет в
Поднебесье на своих Белых Лебедях, — да еще этот вихрь мировой свищет кругом –
ничего не слыхать! Так и не услышали друг друга. Что ж, бывает.

А вот если бы Александр Мирзаян да Сергей Старостин захотели бы
встретиться да поговорить. О чем? Об Окуджаве, например… Народный певец
Окуджава или нет? Насколько народна сегодня народная песня для народа? И какая
более народная ныне: авторская или традиционная? Что такое современный
городской романс? Ведь современной деревенской песни уже нет. Остался только
фольклор… А вот авторская или бардовская песенная традиция еще не понятно каких
сюрпризов может преподнести… Хотя, на мой взгляд¸ «авторская» и «бардовская» —
это совсем не одно и тоже, но пока традиция не стала музейной – ее трудно
классифицировать, она, как непослушный ребенок, — все время куда-то бежит,
что-то цепляет, вообще, совершенно не предсказуема, одним словом – живая.
Что-то там в ней, с ней все время происходит… И за этим, в принципе, интересно
наблюдать, да и участвовать — тоже интересно… Рано ее похоронили, рановато…
Умерла не авторская песня, а некоторые из ее первопроходцев, отцов-основателей…
Предки, на культе которых и строятся все мировые религии, если так-то уж
рассуждать! Конечно, песня сама по себе религией стать не может, не ее это
дело… Но вот тут-то Александр Завенович Мирзаян и мог бы свое слово молвить! И
было бы так хорошо, чтобы услышал это слово Сергей Николаевич Старостин, да и
свое в ответ сказал! Не знаю, может ли гора с горою сойтись. А если построить
хрупкий навесной мостик?! Зацепиться за него и, как в сказке про Алису,
протянув руки в стороны, прокричать, обращаясь к каждой горе: «Здравствуйте,
Сергей Николаевич, это — Александр Мирзаян! Александр Завенович, это — Сергей
Старостин! Ничего, что я тут между вами повишу немножечко на мостике, над
пропастью? Не помешаю? Я просто спросить хотела…».
Конечно, главное, о чем может сказать музыкант, он говорит в своей
музыке, но Мирзаян и Старостин уже больше, чем просто музыканты, в нашем
пространстве – они Пути. За каждым отрывается некое направление, как
Откровение… Конечно, это очень личное мое ощущение, и Путь этот не может быть
ни школой, ни традицией, но то, что открывают сердцу эти два голоса, заставляет
снова и снова возвращаться к этим переживаниям и ощущениям, чтобы снова и снова
искать свои Пути, свой Путь. Искать по вот этому сердечному наитию. И когда
появляется это ощущение — уходит все лишнее, всякая подмена становится явной и
сама собой испаряется, смывается, как нестойкая краска под сильным ливнем
Я и сама поговорить горазда. Да только у меня своя колокольня… Слишком своя…
Отдельная какая-то… В поле пустынном… Конечно, я перезваниваюсь с другими
колокольнями, такими же дальними, да только пока звон мой часто ветер уносит.
Как-то не нажился резонанс, нет стен, об которые звук упереться мог бы да
усилиться. Пока нет. Потому и интересно услышать голоса тех, от кого приходит
такая нужная и долгожданная тревожная волна радости и надежды, рождая, так
называемый, культурный шок, который и мне пережить довелось.
Наверное, не в том дело, чтобы встретились для беседы именно эти два человека,
а в том, чтобы в их лице встретились , как братья родные, песни одной культуры,
которые так далеко разошлись, что и не слышат друг друга и не знают о жизни
друг друга, а ведь это важно, чтобы хоть иногда семья собиралась вместе и
чувствовала, что она – семья – суть ОДНО… Это такая радостная сила!
Наверное, уже пришло время собирания камней, осколков, лоскутков… Конечно,
никогда не станет единым то, что однажды было разъято… Но искусство мозаики и
лоскутного шитья способно создать новые шедевры . И самое удивительно в том,
что каждый может из этих осколков и лоскутков создать свой собственный мир.
Да, это другая, новая жизнь, но еще более удивительная, потому что
это шанс снова быть счастливым и не одиноким у того, кто чувствует себя
потерянной частью чего-то… Недаром в этом году рядом с нашим фестивалем «Гусли
Мира» проходил грандиозный фестиваль лоскутного шитья, и одним из центральных
его событий — стало собирание огромного лоскутного Покрывала Мира – на всю
поляну. Это очень точно и очень символично… Разъятое становится новым
единством, — не просто покрывалом, а Покровом каждому, всем… Вот и мы, лоскутки
единой культуры, неужели же не можем послушать друг друга, услышать это «ау»,
чтобы понять, что мы не волки друг другу, а люди одного рода, одной семьи…
Братья, сестры… Так просто и так трудно…
Надеюсь, что мне удалось донести главную мысль и смысл предстоящего, не побоюсь
этого слова, исторического события: встречи мэтра и лидера русского
фольклорного движения и джазового импровизатора Сергея Старостина с мэтром,
философом и основоположником новой волны современной русской авторской песни
Александром Мирзаяном. Даже если мы просто услышим их голоса и песни в одном
временно-пространственном пересечении — это уже событие, целый фестиваль, можно
сказать, а если еще и получится диалог, — то, наверное, что-то очень важно в
нашей жизни произойдет – точно!
Елена ФРОЛОВА (сентябрь 2015 года)
|